Генеалогия семьи
Бешеный ритм, в котором мы живём, напрочь вытеснил из наших душ чувство единения с родственниками. Мы гораздо охотнее и чаще общаемся с друзьями, сослуживцами и соседями, чем с роднёй. Да и, честно говоря, дальше тётей и дядей, а также их детей — наших двоюродных братьев и сестёр, мы мало кого из родственников знаем. И то, если они живут неподалёку.
Сложная система «деверей, шуринов, снох, сватий, золовок и невесток» повергает в ужас не только бедных иностранцев, но и нас, носителей великого и могучего: Например, у англичан, всё подобное упрощено до варианта mother-in-law (мать по закону), т.е. тёща или свекровь.
Я помню, как, учась в институте, читала со сцены студенческого театра юмористический рассказ, кажется, Григория Горина, к сожалению, недавно умершего замечательного сатирика, об одном человеке, который «был единственным представителем своей деревни в городе Москве». Узнав о том, что он получил комнату в коммуналке, к нему тотчас стали съезжаться родственники. После них поехали родственники родственников, далее знакомые и, наконец, знакомые знакомых. Жизнь стала такой напряжённой, что порой в его крошечной комнате «стояло по три раскладушки одновременно». Не буду пересказывать всех перипетий — их много. Последняя фраза этого произведения звучала так: «С тех пор во мне угасли все родственные чувства».
Я хотела бы рассказать об одном человеке, Михаиле Леменёве для которого понятие «семья как род» оформилось довольно поздно. К 40 годам он вспомнил, что является одним из представителей огромной еврейской семьи, и задался целью составить генеалогическое древо.
Леменёв, программист высокого класса, писал программу для Федеральной архивной службы России. Начальник предложил ему посмотреть на сокровища, хранящиеся в одном из московских архивов — Архиве древних рукописей. Там были поистине удивительные вещи. Среди прочего, на стеллажах в толстенных сброшюрованных и переплетённых книгах хранились родословные семей, начиная с 17 века, а также, записи о рождении и смерти гражданина, то есть то, что в настоящее время делают отделения ЗАГСов — записи актов гражданского состояния. Помните знаменитые хрестоматийные «Мертвые души» Гоголя?
И Михаил «заболел» сбором информации о своей семье. Его мама, человек душевный и теплый, старалась поддерживать связи с оставшимися в живых многочисленными тётями, дядями, их детьми, простыми и внучатыми племянниками. Она-то и стала помогать сыну по крупицам собирать сведения о родных. Только тут к Леменеву пришло осознание того, как много было навсегда и безвозвратно утеряно. За текучкой сиюминутных и глобальных проблем мы забываем, что все под богом ходим. Прискорбный факт, когда Михаилу с разницей в несколько недель пришлось побывать на похоронах трёх умерших пожилых родственников, заставил его прибавить темп.
Параллельно Леменёв решал чисто профессиональный вопрос — проблему систематизации данных. Когда фамилий больше полутора десятков, писать их в столбик неудобно. Хотелось получить обширное генеалогическое древо, где наглядно видно, кто от кого произошёл. Кроме того, по мере пополнения данных, очень трудоёмко всё каждый раз заново перерисовывать. Он пересмотрел несколько подобных программ. Некоторые из них были красивы, но, к сожалению, мало функциональны. Как только дерево «разрасталось», приходилось переходить ко все новым и новым экранным страницам, так как программа позволяла начинать работу всегда только от исходной точки. При этом человек, занимающийся поиском определенной фамилии или ветви, мог легко запутаться в хитросплетениях данных. Михаил же составил программу, позволяющую автоматически получать генеалогическое древо, начинающееся от любого указанного человека. При этом есть возможность строить древо «вниз» — рассматривая всех потомков, или «вверх» — рассматривая всех предков.
Сбор сведений отнимает много времени и сил. Поездки по оставшимся в живых «источникам необходимой информации» — дело сложное и кропотливое. Времена сталинских доносов, когда одно случайно сказанное слово могло стоить человеку жизни, навсегда закрыли рот старшему поколению — свидетелю и очевидцу этих страшных лет.
Некоторые родственники, наоборот, активно включались в поиск. Они созванивались или списывались с родными в других городах. Михаилу стали приходить письма со старыми снимками и подписями к ним, сделанные давно не выпускающимися выцветшими от времени фиолетовыми чернилами. Этих фотографических свидетельств набралось на целый альбом. Часто, присылая старые фото, люди просили переснять их, а оригиналы вернуть обратно, чтобы они и дальше хранились в семьях, как реликвия, воспоминание о прошлом.
Постепенно Михаилу стало понятно, что он взялся за очень важное дело — сохранить для последующих поколений сведения об их пра-пра-прадедушках и бабушках. Интересно было по полученной информации прослеживать историю семей: кто откуда прибыл, как вслед за первой осевшей в данном месте семьёй стали переселяться родственники из их родного еврейского местечка. Затем от родителей начали «отпочковываться» подросшие дети, женясь и выходя замуж. Ветви и веточки росли и становились всё гуще. Это ли не есть осознание того, что ты шаг за шагом приоткрываешь страницы старины глубокой! И не просто в глобальном историческом масштабе, а на конкретном примере — жизни своих предков.
В процессе поиска Леменёв сталкивался и с курьёзами. Одни охотно рассказывают обо всех своих братьях и сёстрах, причём то, что те с удовольствием скрыли бы от ушей постороннего человека, и тотчас же замолкают, когда дело касается их собственных биографических данных. Ведь здесь может вскрыться столько пикантных подробностей о старых грехах молодости! Дотошный, как все программисты, Леменёв честно вносил в созданную им базу данных все заключённые браки и всех рождённых детей. А это, после получения некоторыми родными окончательного экземпляра родословной, вызвало не один конфликт в семьях. То есть у этого интересного дела, как видите, есть и оборотная сторона.
Удивительно, что уже здесь в Германии, куда переехал Михаил с семьёй, он, благодаря родословной, неожиданно нашёл родных, с которыми никогда прежде не встречался. А те, в свою очередь, внесли поправки в «свою» часть древа, а также вывели Леменёва на других дальних родственников, живущих в Германии. То есть, система стала давать свои плоды.
Так что, читатели сайта — за дело. Обидно бывает слышать, что мы «иваны, не помнящие родства!» Это действительно кропотливое и трудоёмкое дело. Но оно одновременно и очень благодарное. «Невозможность найти концы» — миф, отговорка для ленивых. В городских и районных архивах бывшего Советского Союза хранятся тысячи старых книг — записей актов гражданского состояния, переживших военные годы. Их эвакуировали в первую очередь, часто с риском для жизни. Но начинать стоит с расспросов родных.
По словам Михаила Леменёва, это занятие напоминает авантюрный роман, в котором оказывается, что племянник был женат на тёте, а у деда по отцу было аж четыре только официальных брака. Родные братья оказываются сводными. Дядя в 70 лет женился на молоденькой девочке, которая годилась во внучки его старшей дочери и так далее, и тому подобное.
— Жаль, что поздно спохватился, — говорит Михаил. — Многое уже не собрать никогда — нет ни свидетелей, ни записей. Но я стараюсь отыскать как можно больше боковых ветвей. Вплоть до середины 19 века картина получается довольно полной. На сегодняшний день у меня есть сведения примерно о 600 родственниках. Причём, мне интересно не только формально вписать даты рождения и смерти людей, но и узнать, чем они жили и живут.
Леменёв по-прежнему списывается с родными и получает новую информацию или перепроверяет старую, если из разных источников были получены противоречивые сведения. То есть, работа продолжается. А это значит, что будут ещё открытия и встречи с вновь обретёнными родственниками.
Елизавета Балк, Дюссельдорф
(+1 популярность)
Загрузка...